Муха - внучка резидента [= Муха и сверкающий рыцарь ] - Евгений Некрасов

В Москве одиннадцать миллионов жителей и еще три — миллиона приезжих. Каждую неделю они совершают четыре тысячи опасных преступлений и неприятных поступков. Не говоря уже о шпионах, которых в Москве больше, чем в любом другом городе нашей страны. Бывают годы, когда их вылавливают по пять штук, и еще остается!

А в черноморском городке Укрополе три тысячи пятьдесят два жителя. Хотя летом больше, потому что приезжают курортники. Но даже вместе с курортниками укропольцы почему-то не совершают преступлений опаснее, чем драка колами от забора, и неприятнее, чем кража персиков из чужого сада.

Начальник укропольской милиции капитан Самосвалов любит вспоминать, как задержал настоящих автомобильных угонщиков. Операция «Перехват» продолжалась два часа. Угнанный «жигуленок» выписывал кренделя по площади. Сперва начальник милиции, растопырив руки, загнал его в лужу на Торговой улице. На это ушло минуты три. Остальное время он искал трактор, чтобы вытащить увязшую по самые фары машину. А двое братьев-злоумышленников, Витька и Петька Соловьевы, сидели на крыше и ждали, когда их спасут.

Витьке тогда было десять лет, а Петьке — восемь.

Поимка братьев стала самым выдающимся подвигом Самосвалова. А так начальник укропольской милиции совсем ошалел от безделья. Уже два года он строит подводную лодку из цистерны от молоковоза.

Спрашивается: что делать сыщику в городе с таким огорчительно низким уровнем преступности? Нечего ему делать. Тут сам Шерлок Холмс не смог бы раскрыть ни одного преступления. То, чего нет, не раскроешь.

К счастью для Шерлока Холмса, он сроду не жил в Укрополе. На тихих улочках этого мало кому известного города погибает другой сыщицкий талант — Маша Незнамова.

Маша бегает и плавает быстрее всех мальчишек в классе. Однажды она спрыгнула с крыши сарая даже без зонтика.

Маша выбивает из пневматического пистолета девяносто три очка из ста.

Маша собирает книжки о преступниках и преступлениях и выучила почти наизусть «Криминалистику» и «Психологию допроса».

Маша умеет снимать профессиональным фотоаппаратом (а не как другие — только кнопку нажимать) и обрабатывать снимки в программе «Фотошоп».

Маша знает компьютер лучше мамы.

Маша несчастна, потому что в Укрополе все это никому не нужно.

— Начнем, как всегда, с обзора новостей, — бодрым голосом объявил?елевизор. Он с таймером: если надо, мама с вечера установит нужное время, а утром телик тебя разбудит. Когда ходишь в школу, это удобно, а когда каникулы, это безобразие и родительская вредность.

Маша перевернулась на бок и накрыла ухо подушкой. Что еще за выдумки — будить человека не за час, а за неделю до школы?!

По телику между тем шли новости. Люди что-то штурмовали, спасали друг дружку от разбушевавшихся ураганов или на худой конец прыгали с парашютом.

А за окном купались в садах одноэтажные домики Ук-рополя. Визжала соседская пила. Маша заранее знала, что за весь день в Укрополе не случится ничего важнее. Один напилит побольше дров, другой поменьше. А настоящая жизнь так и пройдет где-то далеко, в больших городах. Из-за этого Маша терпеть не могла новости.

Она посмотрела на стол: молоко, печенье, персики — завтрак. И листок из маминого блокнота — записка!

Пришлось встать с кровати. Что там пишут любимой дочери? «Сори новсти». Мама часто пропускала буквы, потому что думала быстрее, чем писала. «Смотри новости», — перевела Маша.

Еще непонятнее. Зачем ей новости в городе, где не бывает новостей? Только расстраиваться… А вдруг покажут знакомых или даже маму? Кстати, а она-то куда умчалась?

Мамина газета выходит по четвергам, а сегодня пятница — библиотечный день. Так у журналистов называют лишний выходной.

Маша заглянула в мамину комнату.

Никого.

Натренированным сыщицким глазом она сразу же заметила, что сигнальная стрелка будильника стоит на половине четвертого. Мама никогда не вставала так рано. Вот лечь так поздно — это у нее запросто. Сидит всю ночь, клавиши компьютера клацают. А по утрам телик включается и будит Машу, Маша брызгается холодной водой и будит маму. У них это называется «ежедневный подвиг».

Маша вернулась к себе. Российские новости кончились, пошли местные. Теледикторша Алена рассказывала, что огородник по фамилии Триантафилиди вырастил помидор небывалой величины. Раньше Алена работала в газете вместе с мамой. Но чтобы на нее посмотреть, не стоило подниматься с утра пораньше. Алена же целыми днями ведет передачи.

На экране появился старенький неопрятный Триантафилиди в мятом пиджаке. Помидор он держал у живота двумя руками.

Тут Маша сообразила, что ни Алену, ни Триантафилиди не должны показывать по российскому телеканалу. Она переключилась на местный, потом на московский. Триантафилиди был всюду!

— Участок у меня всего две сотки, — говорил он, шамкая ввалившимся ртом с двумя зубами. — Нету простора для опытов. Но и здесь я добился значительных успехов.

Вся страна, конечно же, смотрела другие передачи, московские. Только на Черноморском побережье Москву отключили, чтобы показать Триантафилиди всем, кто хочет и кто не хочет. Вместо президентов, министров, героев, телеигр и сериалов про богатых — старик с помидором!

Натянуто улыбаясь и глядя куда-то поверх телекамеры,

Алена несла чушь:

— Остается только пожалеть, что такое чудо природы нельзя сохранить надолго. Хотя господин Триантафилиди утверждает, что ему достался от бабушки рецепт маринада, в котором помидоры сохраняются десятилетиями. — Глаза у Алены забегали, как будто она читала какую-то невидимую для зрителей надпись. — А теперь, — сказала она жалким голосом, — теперь мы повторим репортаж о чудо-помидоре для тех, кто пропустил начало.

Ага, сообразила Маша, неполадка на студии. Алена ждет какую-то другую, по-настоящему важную видеозапись, а ей опять подсунули Триантафилиди, чтобы потянуть время.

Бойкий Триантафилиди пробирался сквозь помидорные заросли. Картинка пропала, и без предупреждения пошла ТА передача. Тревожная. Настолько важная, что ради нее стоило пропустить все другие. Маша поняла это по лицу незнакомого полковника милиции, который глядел в телекамеру жестким немигающим взглядом.

— Земляки! — необычно начал полковник. — Ограблен Музей дворянского быта. Преступники похитили более пяти тысяч предметов, в том числе уникальную коллекцию русских и иностранных орденов, золотой сервиз князя Потемкина и три картины Айвазовского.

У полковника слезился один глаз. Маша знала, что такое бывает от яркого света в телестудии. (Однажды она сидела в Аленином кресле и читала новости. На пробу, конечно — по телику ее не показывали.) Было интересно, сморгнет полковник слезу или нет. Маша так внимательно уставилась на экран, что у нее самой заслезились глаза. То, что говорил полковник, наполовину пролетало мимо ушей. — Одна только бу-бу бу-бу-бу бу-бу тысяч долларов… Общий ущерб оценивается бу-бу-бу-бу-бу… Объявлена операция… Результатов не дала…